Бертрис Смолл » Исторические любовные романы » «Возраст любви»

    - Что поделаешь, отец, как только он коснулся меня, моя честь была погублена, - задумчиво ответила Аверил. - Но я хотела бы уехать сегодня. Наступает время жатвы, и Рису нужно приглядеть за работниками.

    - Это верно, да только твоя мать расстроится. Она все твердит, что сначала должна кое-чему тебя научить.

    - Я и сама хотела бы поучиться, но муж не может задерживаться, а я должна быть с ним, - настаивала Аверил.

    - Куда это ты собралась? - осведомилась Горауин, подходя к ним. При виде окровавленной простыни глаза ее блеснули.

    - Сегодня мы должны отправляться в Эверли, - сообщила Аверил, - чтобы поспеть к жатве.

    - В таком случае я еду с вами, - объявила Горауин. - Господин, погода стоит хорошая. Ты должен послать людей проводить домой дочь и зятя. Я знаю, ты можешь обойтись без них несколько дней. А я за это время расскажу Аверил все, что ей следует знать. Тогда наша дочь сумеет ублажать мужа так же хорошо, как я ублажала тебя все эти годы, господин.

    - Это верно, - хмыкнул Мирин, - в постели тебе нет равных, милая. Пусть и Рис Фицхью узнает все прелести любовных игр. Да, можешь ехать с нами. Если отправимся в путь сейчас, будем в Эверли только завтра. Ты сможешь пробыть с дочерью целых три дня, но потом мы должны вернуться.

    - Времени не так уж много, но вполне достаточно, тем более что Рис целые дни будет проводить на полях. А я останусь с Аверил и объясню ей то, что должна знать каждая женщина.

    - А пока поешьте, - велел Мирин. - После завтрака расскажешь о своих планах леди Аргел. Она будет скучать по тебе. Моя вздорная Исбел - плохая для нее компания.

    С этими словами он встал и унес доказательство невинности дочери.

    Женщины сели за стол. Слуги принесли им овсянку, блюдо с крутыми яйцами, хлеб, масло и сыр и налили в чаши разбавленное водой вино. Они ели молча, но после завтрака Горауин положила ладонь на руку дочери.

    - У тебя все в порядке? - встревоженно спросила она.

    - Просто чудесно, - призналась Аверил, краснея. - Но у меня саднит между бедрами.

    - У меня есть мазь, - успокоила Горауин.

    - Я рада, что ты едешь со мной.

    - Тебе будет не так одиноко в новом доме, если я немного побуду с тобой. Кроме того, нужно поставить на место ту служанку, которая присматривает за девочкой. И тебе понадобится в этом моя помощь, поскольку ты молода и неопытна.

    - Но я не хочу наживать себе врагов! - запротестовала Аверил.

    - И не надо, но она должна понять, что, хотя и ухаживает за хозяйкой Эверли-Мэнор, все же это не дает ей особых прав и следует подчиняться тем, кто выше ее по рождению. Она из сервов или вольноотпущенница?

    - Не знаю, мама.

    - Это большая разница, - заметила Горауин.

    В зал вошел Рис. Вежливо поздоровался с Горауин, поцеловал жену в макушку и уселся за высокий стол. Слуги немедленно принесли ему еду. Аверил сама наполнила его кубок, нарезала сыр и очистила яйца.

    - Я поговорил с твоим отцом, жена. Мы едем в Эверли, как только я поем. А вы, леди, тоже присоединитесь к нам?

    - Я хочу посмотреть, как устроится моя единственная дочь. Господин с сыном тоже будут нас сопровождать. А сейчас я должна поговорить с Аргел. Она собиралась отпустить с тобой Дилис, дочь моя. Сказала, что ты не должна покидать отцовский дом без служанки.

    - О, мне нужно поблагодарить ее! Я так люблю Дилис! - оживилась Аверил.

    - Поблагодаришь перед отъездом, - ответила Горауин и, повернувшись, выплыла из зала.

    - Я должен послать гонца к сестре. Пусть узнает о нашем возвращении и прикажет Рон приготовиться к встрече гостей, - решил Рис.

    - А эта Рон - вольноотпущенница? Она кажется такой самоуверенной.

    - Нет, она из сервов, но гордится тем, что родитель полностью ей доверял. Он всегда считал ее женщиной рассудительной, послушной и беспрекословно выполняющей любые приказания.

    - А каковы ее обязанности, господин?

    - Она ведет хозяйство и присматривает за сестрой.

    - Но в таком случае что делать мне? - допытывалась Аверил. - Мы уже говорили об этом, но ты ничего мне не ответил. Я не просто украшение, существующее исключительно для твоего удовольствия. Моя жизнь должна иметь цель.

    - А чем же ты занималась в доме отца? Ведь хозяйством управляет леди Аргел.

    - Я училась быть достойной женой, матерью и хозяйкой, Рис Фицхью, чтобы в один прекрасный день проверить на деле, так ли я все усвоила. Ты сказал, что коттедж заброшен, так что до следующего года, пока его не перестроят, жить мы там не можем. Да и не стоит туда перебираться до замужества Мэри. Не могу я сидеть в зале и ткать с утра до вечера шпалеры, пока Рон следит за всем домом. Я согласна, чтобы она помогала мне вести хозяйство, но только помогала. Я должна править домом и обучить Мэри всему, что знаю сама. А Рон может ухаживать за твоей сестрой. Она всего лишь нянька, пусть ею и остается.

    - Она любит Мэри, - медленно выговорил Рис.

    - Это даже к лучшему. Но я должна быть хозяйкой Эверли, пока Мэри не станет взрослой. Или предпочтешь, чтобы я повиновалась сервам, муженек?

    - Я еще не думал об этом, - честно признался он.

    - Не думал. Твой отец, упокой Господи его светлую душеньку, велел тебе украсть невесту, чтобы занять более высокое положение, но ты, к несчастью, похитил не ту девушку. Однако теперь я твоя жена, Рис Фицхью. Дочь достойного человека, который прослеживает свою родословную до великого короля. Семья моей матери также благородна и уважаема. Не можешь же ты ожидать, чтобы я склонилась перед рабыней, какой бы верной и преданной она ни была. Я не прошу отсылать ее из дома. Просто поставь ее на место, чтобы я смогла занять свое. Если не сможешь сделать это, я лучше останусь в доме отца, ибо не собираюсь терпеть унижения.

    Рис покачал головой.

    - Она хорошая женщина. Мэри будет плохо без Рон, и я не собираюсь отсылать ее из дома.

    Аверил начала злиться. Почему он никак не осмыслит, что она вовсе не собирается заставлять Рон работать на полях? Просто хочет, чтобы он заставил женщину понять, кто в доме хозяйка.

    - Повторяю, - сдержанно сказала она, - я не прошу тебя отсылать Рон.

    - Давай подождем с решением до возвращения в Эверли, - уперся Рис, и, прежде чем Аверил успела ответить, в зал вошла Горауин.

    - Пойдем, дитя мое, - велела она. - Нам пора. Но сперва тебе нужно попрощаться с сестрами, леди Аргел и Исбел.

    Аверил молча поднялась и, кивнув, поспешно подошла к матери. Женщины оставили Риса обдумывать слова жены. В словах Аверил была своя правота, но в семье Фицхью ценили преданность, а Рон была беззаветно предана хозяевам. Будет ли Аверил так же верна ему?

    А тем временем мать и дочь поднялись в солар, где уже ждали остальные женщины. Аверил встала на колени перед женой отца, приняла ее благословение и в знак уважения вложила ладони в руки Аргел.

    - Господь да благословит тебя, Аверил, и пусть наш небесный повелитель Иисус и Пресвятая мать его Мария всегда хранят тебя. Ты покидаешь дом своего отца, унося мою любовь и мои благословения тебе, мужу и детям, которых ему родишь.

    - Спасибо, госпожа моя матушка, - тихо ответила Аверил, обращаясь к Аргел так, как обычно называли ее дочери наложниц. - Я буду скучать по вас и нашей семье.

    - Я даю тебе в служанки Дилис. Ты дочь великого рода и должна иметь свою служанку, - продолжала Аргел.

    - Спасибо.

    - А я надеюсь, что ты привезешь ко мне твоих детей, дорогая, ибо вы всегда желанные гости в доме твоей юности. А теперь встань и попрощайся с остальными.

    Аверил поднялась и подошла к Исбел.

    - Прощайте, госпожа. Пусть Господь вас хранит.

    - Что ж, все могло кончиться хуже, - откровенно заявила Исбел. - Джуния будет тосковать по тебе. Надеюсь, ты пригласишь ее в Эверли.

    - Обязательно, госпожа, - кивнула Аверил, не желая замечать колкость. - Вы дадите мне свое благословение?

    Она покорно склонила голову перед удивленной Исбел. Немного придя в себя, та пробормотала:

    - Благословляю тебя и твою семью, Аверил Пендрагон. Она даже расцеловала девушку в обе щеки, и Аверил шагнула к сестрам.

    - Я бы осталась подольше, но Рису нужно успеть к жатве.

    - Из окна башни свисает простыня! - прошептала Майя, возбужденно блестя глазами. - Это было так ужасно? Или чудесно?

    - И то и другое. Сначала было больно, но Рис, как и мама, уверяет, что это только сначала.

    - А сколько раз вы это делали? - продолжала Майя.

    Аверил, смеясь, покачала головой.

    - Нет, Майя Пендрагон, я не собираюсь обсуждать га-кие вещи с девственницей. Кроме того, Джуния слишком молода для таких речей.

    - Вовсе нет! - запротестовала Джуния.

    - Ты будешь с ним счастлива? - тихо спросила Майя.

    - Думаю, да.

    - А если нет? - вмешалась Джуния.

    - Я изо всех сил попытаюсь, малышка. Это мой долг, и я старшая дочь лорда Дракона. Я не должна позорить семью. Такова участь всех женщин. Нас венчают, тащат в постель, и приходится как-то приспосабливаться.

    - Но ты предназначалась знатному лорду, - едва не заплакала Джуния.

    - Да, я и сама так думала. Но этому не суждено сбыться. Рис Фицхью, кажется, неплохой человек. Я сделаю все возможное, чтобы быть хорошей женой, как и ты в свое время, когда тебе выберут мужа.

    - Я сама выберу себе мужа, - заявила Джуния.

    - Я тоже, - вторила Майя.

    - Я слышу конское ржание, - заметила Горауин. - Пора ехать, дочка.

    - Благополучного вам путешествия, - сказала ей Аргел и, понизив голос, добавила:

    - Только, ради Бога, не задерживайся надолго.

    Услышав ее, Аверил понимающе рассмеялась, расцеловала сестер, крепко обняла и поспешно отвернулась, чтобы никто не заметил ее слез. Но и Майя, и Джуния уже рыдали во весь голос, не желая расставаться с сестрой. Последнее, что слышала Аверил Пендрагон, оставляя родной дом, - громкий плач девушек.

Глава 6

    Мэри Фицхью радостно выбежала навстречу брату. Рон, держась позади, с плохо скрытой злостью уставилась на прелестную златовласую девушку, ехавшую бок о бок с Рисом. Так, значит, он все-таки женился на валлийке! Маленькая дикарка не будет командовать ее ребенком! Уж она об этом позаботится! Укажет валлийке ее место!

    Но тут взгляд Рон упал на другую женщину, очень похожую на жену Риса. Ее мать?

    Рон ехидно рассмеялась про себя. Даже двум валлийкам не под силу справиться с ней! Она защитит драгоценное дитя от этих чужачек!

    - Братец! - воскликнула Мэри, бросившись к Рису. Тот подхватил ее и высоко подкинул.

    - Мистрис Мэри! - прошептал он, глядя на сестру сияющими любовью глазами.

    Мэри, счастливо улыбаясь, поцеловала его.

    - Ты привез домой жену, братец?

    - Да, малышка.

    Аверил, спешившись, подошла поздороваться с золовкой.

    - Я благодарна за твое гостеприимство, госпожа Мэри, - сказала она, приседая.

    - О! Ты не должна называть меня госпожой, Аверил. Ты теперь моя сестра, и я для тебя

просто Мэри, - попросила девочка и, скользнув взглядом по Горауин, вновь оживилась:

    - А эта госпожа, конечно, твоя матушка? Она так же прекрасна, как ты.

    - И ты будешь такой, когда вырастешь, дитя мое, - с улыбкой ответила Горауин.

    - Опусти меня, Рис, - скомандовала Мэри. - Я хочу приветствовать наших гостей как полагается.

    И когда Рис подчинился, Мэри торжественно пригласила лорда Дракона в дом, но при этом почему-то смотрела мимо него.

    Мирин выдвинул сына вперед.

    - Это мой наследник, Бринн Пендрагон. Он пожелал проводить сестру, чтобы познакомиться с тобой.

    Бринн, красивый крепкий парнишка, поклонился девочке, которая в ответ присела.

    - Ты похож на родителя, - заметила Мэри, уже успевшая сообразить причину приезда мальчика. На нее уже смотрят как на будущую невесту!

    - Так говорят, - кивнул Бринн. Отец успел сказать ему, что девочка когда-нибудь может стать его женой. Она достаточно хороша собой и, кажется, доброго нрава.

    - Идемте в дом, - повторила Мэри, показывая дорогу. В зале она пригласила гостей сесть у очага. Слуги немедленно принесли вина. Рон тем временем показала вооруженным всадникам, сопровождавшим их в пути, где раздеться и устроиться на отдых, и поспешила обратно в зал, посмотреть, что происходит. Она не позволит валлийке править людьми Эверли, оттеснив законную хозяйку! Этого не случится, пока она живет и дышит!

    - Братец, ты должен занять хозяйскую спальню, - услышала она слова Мэри. - Аверил, это как раз рядом с залом. Большая, уютная комната.

    - Но где будешь спать ты? - удивилась Аверил. - Ты хозяйка Эверли. Разве спальня не должна быть твоей?

    - Это комната для супругов, Аверил. Я сплю вместе с Рон в соларе. Когда я выйду замуж, переберусь в хозяйские покои, но пока ты должна жить там. Я вижу, ты привезла служанку. Она тоже получит место в соларе.

    - Спасибо за Дилис, - вежливо ответила Аверил. Ей не нравилось, как смотрит на нее Рон. Похоже, предстоит нелегкая борьба, особенно еще и потому, что Рис разрывается между ней и ведьмой.

    Подали ужин. Приехав в Эверли к концу дня, они не успели пообедать и поэтому сильно проголодались. Принесли пироги с дичью, маринованного угря, половину окорока, хлеб, сыр и масло, после чего принесли яблоки, варенные в меду, сахарные вафли и вино с пряностями.

    - Обед был хорошо приготовлен, слуги здесь проворные. Еда свежая, - тихо заметила Горауин дочери. - Эта Рон знает свое дело, но уж очень недобро на тебя пялится.

    - Наверное, считает, что я собираюсь стать здесь хозяйкой, и свирепо защищает Мэри. Не знаю, что предпринять, поскольку не собираюсь проводить дни в безделье. Я говорила с Рисом насчет этого, но, хотя он сознает мою правоту, все же колеблется, утверждая, что Фицхью высоко ценят верность, а Рон - преданная служанка.

    - Но это создание - из сервов! - возмутилась Горауин. - Ты же - его жена! Я не позволю так тебя оскорблять! И немедленно поговорю с твоим отцом!

    - Умоляю, подожди! По-моему, я знаю, что делать, но сначала пущу в ход те уловки, которым ты научила меня вчера ночью. И хотя мне не с кем сравнивать, думаю, мой муж - человек страстный. Если я сумею ублажить его, он согласится на мои просьбы.

    - Тогда подожди еще день. Завтра он отправится в поля, а то, чему я научу тебя, навечно привяжет его к тебе, дочь моя, - хитро улыбнулась Горауин.

    - Может, мне попробовать уже сегодня ночью? Мы соединились всего один раз, а прошлой ночью было не до этого. Думаю, он рвется в бой, - заметила Аверил.

    Горауин кивнула.

    - Разумеется, дочь, ты должна дать ему наслаждение, - согласилась она, гадая, каким образом Аверил собирается добиться своего. Ее дочь - девочка неглупая и придумает, каким образом сломить эту своевольную крестьянку.

    Поздно вечером Мэри пригласила Горауин переночевать в соларе вместе с Рон и Дилис. Мирина и Бринна устроили на ночь в зале, где в небольших нишах, высеченных в каменных стенах, были разложены тюфяки, на которых гости могли удобно улечься. Аверил заметила, что Рон и Мэри проверили, потушены ли огонь в очаге, свечи и фонари и заперты ли двери.

    Рис взял за руку жену, повел в хозяйскую спальню, расположенную в конце зала, за очагом, и накрепко задвинул засов.

    - Тут будет наше маленькое убежище, - прошептал он, - где нас никто не потревожит.

    Аверил огляделась. Справа от большой постели были два узких окна. У другой стены стоял большой деревянный буфет, у изножья кровати располагался длинный квадратный сундук, небольшая скамья с подушками находилась у очага. Комнату освещал только огонь в очаге. Свеча у постели не была зажжена. На каменных полах лежали плетеные коврики. Окна прикрывали деревянные ставни, но комната была расположена достаточно высоко, чтобы никто не мог туда заглянуть. Аверил все же решила, что обязательно сошьет на зиму занавески, хотя бы для тепла, поскольку даже узкие окна могут пропускать ледяной ветер. Полог над кроватью тоже нуждается в замене.

    - Я никогда не спал здесь, - тихо заметил Рис. - Это комната моего родителя.

    - Но пока твоя сестра не выйдет замуж, ты заменишь хозяина дома, - рассудительно заметила Аверил. - Только здесь многое надо переделать. Прибрать, обмести стены от пыли, да и перина, судя по виду, не менялась за всю жизнь твоего отца. Однако она нам еще послужит, пока не сделаем новую.

    Она открыла дверцу шкафа. Он оказался пустым.

    - Я положу свою одежду сюда, а ты - в сундук, договорились?

    Она сняла тунику и, аккуратно сложив, оставила на полке. Рис зашел ей за спину и, целуя в шею, стал расшнуровывать платье.

    - Согласен, - пробормотал он, стягивая с нее платье и обнимая за тонкую талию. Теперь настала очередь камизы. Рис развязал ленты, позволив тонкому шелку чувственно льнуть к пальцам. Рука прокралась в вырез и сжала упругую молодую грудь. Губы по-прежнему скользили по шее.

    Аверил выгнулась всем телом, медленно вжимаясь попкой в чресла мужа, и томно замурлыкала. И улыбнулась, услышав, как муж судорожно втягивает в себя воздух.

    Он на секунду отпустил ее, чтобы сбросить котт. Аверил обернулась и, поспешно сняв камизу, стала раздевать мужа. Когда его сорочка очутилась на полу, она прижалась к нему горячим телом, и он глухо застонал, обуреваемый желанием.

    - Какая ты, однако, распутница, - тихо выговорил он.

    - А ты ожидал, что я начну рыдать и сопротивляться, отбиваясь от тебя криками и молитвами, пока ты осуществляешь надо мной права мужа? Если ты захочешь, я могу стать этой рыдающей дурочкой, - спокойно объявила она, проводя острым язычком по пересохшим губам.

    - Значит, - прорычал он, - ты горишь страстью и готова вступить со мной в любовные игры?

    Она не успела ответить, как он больно прикусил пухлую мочку ее уха. Аверил от неожиданности охнула, но не сдавалась.

    - Да, - кивнула она, лаская его любовное копье. Зверь уже встал на дыбы.

    - Но позавчера утром ты сбежала от меня, - напомнил он, - хотя ночью была на все готова.

    - Если бы мы соединились утром, я не захотела бы уезжать из "Драконьего логова", - оправдывалась Аверил. - Разве не лучше провести эту ночь в своей постели?

    Он уже едва помещался в ее маленькой ладони, и поэтому, чуть отстранив Аверил, встал перед ней на колени, раскрыл пальцами розовые лепестки ее лона и, подавшись вперед, стал лизать нежную плоть.

    Потрясенная, Аверил сначала замерла, но тут же поняла, что ей это нравится. Настойчивый язык продолжал ласкать ее, проникая все глубже, пока она не вздрогнула от удовольствия.

    - О да! Да! - повторяла она, чувствуя, как из нее брызнул любовный сок. В этот момент он встал и, прижав ее к шершавой каменной стене, поднял. Большие руки сжали ее ягодицы и медленно опустили на его напряженную плоть.

    Аверил широко раскрыла глаза. Все это было так не похоже на первый раз. Она чувствовала, как он упорно проникает в нее, такой огромный, такой твердый.

    - О Иисусе сладчайший, - простонала она задыхаясь. Их взгляды встретились, и он увидел, что ее глаза уже затуманены удовольствием. Она увидела в его глазах темное вожделение и прижалась к нему, крепко обхватив ногами его талию.

    - Скажи, моя валлийская дикарка, ты думала, что соитие возможно только в постели?

    - Да, - прошептала она.

    Ее тело пылало. Его плоть пульсировала в ее нежном гроте.

    И он начал двигаться, сводя ее с ума от возбуждения.

    Голубые глаза держали зеленые в плену. И она не могла отвернуться. Это был момент такой невероятной близости, которую до сих пор она ни с кем не делила. Стук сердца громом отдавался в ушах. На лбу выступил пот.

    - Я буду брать тебя, когда и где захочу, - властно бросил он. - В нашей постели. В конюшне, на вязанке сена. На холме. Разложив на высоком столе, чтобы ты каждую минуту ожидала вторжения слуг. На полу у очага. - Он засмеялся, вонзаясь в нее. - И ты будешь беспрекословно отдаваться мне, потому что я твой муж и это мое право. И еще потому, что хочешь этого не меньше меня. Разве не так, Аверил, моя валлийская дикарка? Я еще никогда не видел столь чувственных женщин.

    - Да, - прохрипела она. - Да, господин мой муж. - Ее пальцы легонько ласкали его затылок. - И каждый раз, когда я делаю это, - продолжала она, игриво дернув его за ухо, - ты будешь думать об этом мгновении и желать меня. Но тебе придется подождать, поскольку я буду дразнить тебя, только когда ты не сможешь увести меня и сделать все, что пожелаешь.

    Она подалась вперед и быстро провела языком по его губам.

    - Каким соблазнам научила тебя мать? - прорычал он, вонзаясь все быстрее и сильнее в ее податливое тело.

    - Сводить тебя с ума. Убивать наслаждением, - пробормотала Аверил, и ресницы ее медленно опустились.

    - О да! Это так сладко! Не останавливайся! Не смей останавливаться!

    Несколькими мощными толчками Рис довел ее до экстаза и излился в горячее лоно. Он задыхался. Горло пересохло и болело, пальцы впились в ее ягодицы, но наслаждение оказалось сильнее всех остальных ощущений.

    Если бы ее голова взорвалась, Аверил и то не удивилась бы сильнее. Ее словно обдало звездным дождем и сладостным жаром. Ее тело жаждало его соков, и любовный грот всасывал каждую каплю благодатной жидкости. Но тут ее внезапно обуяла слабость. Ноги сами собой опустились. Аверил отчаянно льнула к мужу, уронив голову на его плечо. Он поднял ее, положил на постель, и она утонула в аромате лаванды.

    Рис потянулся, лег рядом, взял ее за руку, и некоторое время оба молчали, восстанавливая силы.

    - Когда я в тебе, мне не хочется выходить, - сказал он наконец.

    - А я не хочу, чтобы ты меня покидал, - призналась она.

    - Итак, женушка, - весело заключил он, - мы уже знаем, что можем ладить в постели. А остальное.., посмотрим, как все будет.

    - Я усвоила, что лучше всего живут те семьи, где жена и муж уважают друг друга. Мужчины по-разному относятся к своим женщинам. Отец чувствует нежность и жалость к законной жене. Страстно любит мою мать, однако всего лишь снисходительно терпит Исбел. Но он уважает всех троих, какими бы они ни были, за все, что они делают для него, детей и семьи. И они в ответ почитают его. Надеюсь, что мы по прошествии времени тоже станем уважать друг друга.

    Рис кивнул и осторожно провел кончиками пальцев по изгибу ее груди.

    - Ты будешь меня любить, Аверил Пендрагон?

    - Ты будешь меня любить, Рис Фицхью? - парировала она. Ах, его темные волнистые волосы и голубые глаза так красивы! Сможет ли она полюбить его, мужчину, разбившего все ее мечты о величии? Она не знала.

    Рис рассмеялся.

    - Значит, пока придется довольствоваться наслаждением, которое мы дарим друг другу, не так ли, жена?

    - Ты прав, - кивнула Аверил, поняв, что еще рано заводить разговор о Рон. Им нужно узнать друг друга получше. Так она и сказала матери на следующий день, когда они сидели вместе в зале.

    - Что ты собираешься делать? - тихо спросила Горауин, предварительно убедившись, что их никто не подслушивает.

    - Уговорю мужа дать Рон свободу за ее преданную службу семье Фицхью вместе с хорошеньким маленьким коттеджем. И только тогда Рис сможет спокойно убедить ее отойти в сторонку. Но в этот момент я буду рядом и попрошу ее помочь мне воспитывать законную хозяйку Эверли. Объясню, что не привыкла сидеть сложа руки, тем более что многому научилась у матери и леди Аргел.

    - Что же, неплохо задумано, - протянула Горауин, - и ты, вполне возможно, своего добьешься. Я всегда считала тебя умной девочкой, Аверил.

    - И она больше не будет ночевать в доме. Я найду в служанки Мэри юную девушку! Рон слишком строга, слишком мрачна, слишком большая собственница. Мэри нужен кто-то помоложе и веселее.

    - Вряд ли Рон будет довольна твоими предложениями, - заметила Горауин, - но если перетянешь Риса на свою сторону, значит, сумеешь выиграть. С этой женщиной так хорошо обращались, что она забыла, кем родилась. Но смотри, будь осторожна, чтобы не попасть в вырытую тобой же яму. Дай ясно понять, что Рон придется жить в своем коттедже, а не приходить туда время от времени.

    - Да, мама, - кивнула Аверил. - Кстати, маленькой Мэри, кажется, понравился мой братец Бринн. Может, стоит пригласить его в гости?

    - Твой отец подумывает о браке между ними, если удастся оттеснить лорда Мортимера, - откликнулась Горауин. - Дашь нам знать о намерениях твоего мужа.

    - Мэри слишком мала для брака, хотя некоторые родители соглашаются заключить помолвку сейчас и ждать, пока дети повзрослеют. Но Рис не из таких.

    - Видишь ли, Мирин давно мечтает иметь поместья по обе стороны границы. Я хотела бы, чтобы его мечта исполнилась.

***

    Все это время мать с дочерью почти не разлучались, и Горауин наставляла Аверил в искусстве чувственного обольщения. Но через три дня лорд Дракон объявил о возвращении домой. Аверил не потратила ни минуты даром и узнала, как распалить мужа такими способами, которых раньше и представить не могла. Кроме того, мать показала ей, как варить зелья и делать настои, призванные возбудить не слишком рьяного любовника, соблазнить пылкого и ублажить его так, чтобы он не захотел другой женщины.

    - Тебе многое предстоит узнать, - заключила Горауин, - но я постараюсь приехать еще раз и просветить тебя. А пока знаний у тебя хватит, чтобы Рис не жаловался.

    Аверил со слезами на глазах провожала родных. Впервые ей предстояло навсегда разлучиться с семьей. Она вдруг поняла, как тоскует по сестрам.

    Подошедшая Дилис обняла ее за плечи.

    - Я тоже буду скучать по "Драконьему логову", госпожа, потому что впервые уехала из дома.

    - Теперь наш дом здесь, Дилис, - вздохнула Аверил.

    - Судя по речам старой Рон, вы здесь чужачка, вторгшаяся сюда незваной, - негодующе сообщила Дилис. - С чего это она так нос дерет? - спрашиваю я вас.

    - Не обращай на нее внимания, - спокойно посоветовала Аверил. - Рон такая же крепостная, как ты, но хозяева слишком долго полагались на нее, поэтому она много возомнила о себе. Все же, думаю, мужу следует вознаградить ее за верность. Я об этом подумаю. И, Дилис, я запрещаю тебе сплетничать с другими слугами. Ты должна стать моими глазами и ушами.

    - Это я знаю, - понимающе кивнула служанка. - Леди Аргел все объяснила перед отъездом из дома. Старого дома.

    Каждый последующий день Аверил спрашивала у Рон, нельзя ли немного побыть в обществе Мэри, чтобы научить девочку подобающим леди манерам, но старуха всегда находила предлог для отказа. Аверил, не возражая, безмятежно принималась ткать. Когда это занятие надоедало, она собирала цветы в саду и составляла букеты. Рвала травы и делала зелья. Как-то она решила сварить душистое мыло, чего не умела Рон. Та научила девочку варить простое мыло для хозяйственных нужд, но не была сведуща в более тонких искусствах.

    - Мэри должна это знать, - заявила Аверил в присутствии мужа, и тот согласился. Рон ничего не смогла поделать.

    Они сварили и вытопили жир. На это ушел целый день. Потом просеяли золу, которую смешали со щелоком, вытопленным жиром, оливковым маслом и, наконец, с различными благовониями. И только после всего этого часть разлили по специальным формочкам и оставили затвердевать. Этот процесс должен был занять не менее нескольких месяцев. Оставшуюся часть распределили по керамическим горшочкам, чтобы использовать в виде мягкого мыла.

    Мэри понравился аромат роз и фиалок. Аверил предпочитала жимолость и жасмин.

    Уже через три дня они приготовили достаточно мыла, и Аверил, узнавшая от Риса, что Мэри любит лошадей, предложила покататься верхом. Рон редко позволяла маленькой хозяйке подобные удовольствия и сейчас, разумеется, запротестовала.

    - Рон, - со сладчайшей улыбкой увещевала Аверил, - настоящая леди должна уметь держаться в седле, а бедная малышка Мэри до сих пор этому как следует не научилась. Пожалуйста, не расстраивай ее. Нам обеим полезно прогуляться, и мы вернемся как раз к твоему вкусному ужину.

    И, взяв Мэри за ручку, Аверил пошла к выходу.

    - Ты такая храбрая! - восхитилась Мэри по пути к конюшне. - Никто не смеет приказывать Рон.

    - Рон - хорошая женщина, но при этом всего лишь серв. Ты здесь хозяйка. И если захочешь каждый день есть густую кашу с сыром, она обязана подчиниться. Нехорошо, что Рис до сих пор не дал ей свободу. Пусть она временами бывает сварливой, но все же верна нашей семье и заслуживает награды.

    - О, Аверил, как ты мудра! - воскликнула золовка. - К Рон иногда трудно подступиться, но она любит меня, хотя мне кажется, что лучше бы она любила меня меньше.

    - Она заботилась о тебе с рождения. Но должна признать, едва ли не считает тебя своей собственностью, - пробормотала Аверил.

    Конюх вывел лошадей. У Мэри был маленький белый пони, с черными гривой и хвостом. Аверил получила от отца прекрасную гнедую кобылку.

    Вместе они отъехали от дома и направились по тропинке, вьющейся между полями, на которых шла жатва. Заметив Риса, они помахали ему, и тот широко улыбнулся, радуясь, что жена и сестра так хорошо ладят.

    Ночью, когда они лежали в постели, он заметил:

    - Удивительно, что Рон позволила Мэри выйти из дома. Аверил немедленно воспользовалась представившейся возможностью.

    - Ты не ценишь Рон по достоинству. Сам сказал, что ее верность безусловна.

    Она прижалась к нему и поцеловала в щеку.

    - Что же прикажешь делать? - удивился он.

    - Отпусти ее на волю и дай маленький домик. Мне все равно понадобится ее помощь, но давно пора принять на себя обязанности хозяйки дома, пока Мэри не подрастет. Не пристало, чтобы рабыня стояла выше твоей жены, хотя я понимаю, как ты ценишь ее преданную службу.

    Рис задумчиво кивнул.

    - Ты права, Аверил, но я не хочу показаться неблагодарным по отношению к Рон.

    - Ты забываешь, муж мой, что она тебе не ровня. Дай ей свободу и награди за службу. Подари собственный домик. А я выберу для Мэри служанку помоложе. Пока Рон воспитывает ее, Мэри никогда не станет настоящей леди, как пристало ее положению и рождению. Если ты вознаградишь Рон, никто не упрекнет тебя в неблагодарности. Понимаю, Рис, как тебе трудно, но я должна занять подобающее мне место. Особенно сейчас, - многозначительно добавила она.

    - Почему сейчас? - полюбопытствовал Рис.

    - Кажется, я жду ребенка.

    - Уже? Слава Господу, моя прелестная жена, ты оказалась урожайным полем! - взволнованно воскликнул он.

    - А ты был прилежным пахарем, - прошептала Аверил, снова целуя мужа. - Мне нравится, когда ты проводишь очередную борозду, муженек.

    Он почувствовал знакомый прилив желания.

    - Может, нам нельзя? Я ничего не знаю о подобных вещах, Аверил.

    Но не в силах сдержаться, продолжал ласкать кончиками пальцев внутреннюю поверхность ее бедер.

    - Пока нам все можно, - заверила она, и он, жадно обняв ее, уткнулся носом в копну золотистых волос.

    - О, Аверил, я не могу тобой насытиться. Каким волшебством ты привязала меня к себе?

    - Я рада, что ты все еще вожделеешь меня, муженек, хотя прошло уже больше трех месяцев, - шепнула она, целуя его в губы. - Я, кажется, привыкла к тебе, Рис, а со временем, возможно, и полюблю.

    - В таком случае я, пожалуй, уступлю тебе в отношении Рон.

    - Потому что я могу со временем полюбить тебя? - выпалила она.

    - Нет, потому что я уже люблю тебя, Аверил, и потому что ты права, - ответил он, к ее крайнему удивлению, и стал целовать жаркими, медленными поцелуями, зовущими к наслаждению.

    - Хочу, чтобы ты любил меня, - тихо призналась она. - Чтобы нуждался во мне. Доверял. Уважал. И иногда прислушивался к моим советам. Независимо от того, каким было начало нашей жизни, теперь мы муж и жена, и я не хочу, чтобы наш брак оказался несчастным.

    Она открыла ему объятия и блаженно вздохнула, когда он заполнил ее своей жаркой плотью. Сегодня, как всегда, Аверил взлетела под самые небеса и купалась в тепле его любви. Они достигли блаженства вместе, и Аверил могла бы поклясться, что лед, сковавший ее сердце, треснул, и она в сладостном порыве выкрикнула его имя и заплакала, как в первую ночь, а он, как тогда, сжал ее в объятиях.

    - Я так счастлива, - призналась она, шмыгая носом.

    - Почему? Потому что теперь знаешь о моей любви? - спросил он, гладя ее волосы и восхищаясь их цветом и мягкостью.

    - Да, и еще потому, что поняла, как люблю тебя, - всхлипнула она.

    Он еще крепче обнял ее. И она, нежась в объятиях мужа, не видела легкой улыбки, промелькнувшей на его губах. Не видела, как он удивленно покачал головой.

    До этой минуты никто и никогда не говорил с ним о чувствах между мужчиной и женщиной. И все же он любил ее, а ответное признание в любви сделало его счастливейшим человеком на земле. Испытывал ли его отец нечто подобное? Был ли доволен своей участью?

    - Я рад, что ты меня любишь, - прошептал он. Назавтра они вместе с Мэри поехали выбирать коттедж для Рон. Недавно умерший старик вольноотпущенник не оставил после себя ни жены, ни детей, и коттедж вернулся в собственность поместья. Каменное строение с утоптанным земляным полом и черепичной крышей имело всего одну большую комнату. Но очаг был чистым, а тяга - идеальной, как немедленно удостоверился Рис. По стенам стояли комод с полками для тарелок и чашек и шкаф. На довольно широкой кровати, однако, не было ни матраца, ни покрывала. Кроме того, из мебели имелись стол, два стула, табурет и деревянная скамья у очага.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19