Элизабет Адлер » Остросюжетные любовные романы » «Сейчас или никогда»

- Ну давай же, давай, - шипела она, настырно подсовывая ему огромную грудь с толстыми коричневыми сосками. - Освободи меня от этого проклятого молока. Ты же сам виноват во всем. Если бы не ты, я не превратилась бы в толстую корову с гигантскими сиськами. Да и твой папаша тоже хорош. Пропивает все на свете и уже не способен даже переспать со мной. Так что давай, мой мальчик, забери у меня этот груз.

    При этом она стонала, дрожала всем телом и постоянно елозила рукой в нижней части живота. Он до сих пор не мог забыть терпковатый запах пота и женского естества, который исходил от нее в такие минуты.

    - Что ты делаешь, мама? - спрашивал он, отрываясь от ее груди, но она еще крепче прижимала к соску его голову и продолжала томно стонать.

    - Ничего, сынок, делай, что тебе говорят, иначе мне придется лишить тебя невинности.

    А потом произошло неизбежное. Когда он подрос, она уже не могла удовлетвориться его пассивной ролью сосущего грудь ребенка и стала приучать его к половой жизни.

    Но сейчас он не хотел даже вспоминать об этом.

    В его спальне царила стерильная чистота, как и во всем доме. На полу лежал коврик бежевого цвета, все стулья аккуратно стояли вдоль стены, кровать была односпальной, так как сама мысль том, что рядом с ним может находиться кто-то другой, приводила его в бешенство, постель сверкала белизной.

    Он снял твидовый пиджак и аккуратно повесил его в гардероб, выровняв все складки. Потом повесил брюки. Сняв рубашку и нижнее белье, он брезгливо швырнул их в бак. Он никогда не надевал белье два раза подряд, считая это проявлением неряшливости.

    Оставшись в чем мать родила, он внимательно осмотрел себя в зеркало, пытаясь отыскать хоть какие-то отклонения от нормы. К счастью, все было в полном порядке. Он был невысокого роста, коренастый, с широкими плечами, которые накачал еще в годы интенсивных занятий тяжелой атлетикой. Волосы на голове были по-прежнему черными и аккуратно подстрижены. Раз в месяц он заходил в самую дорогую парикмахерскую Бостона, где регулярно подкрашивал их. А вот волосы на груди заметно побелели, а местами вообще стали седыми. Когда он обнаружил первую седину, ему было не больше двадцати шести лет. Тогда ему казалось, что это украшает мужчину, делает его более мудрым и привлекательным и придает ему некоторую исключительность. А он считал себя в высшей степени исключительным человеком, не похожим на большинство тупоголовых обывателей. Однако позже он узнал, что преждевременная седина означает не что иное, как преждевременное старение, а стареть ему вовсе не хотелось. С тех пор он начал регулярно подкрашивать волосы на голове, с ужасом наблюдая, как седина неумолимо распространяется на груди.

    Он еще раз посмотрелся в зеркало и ехидно ухмыльнулся. Эти безмозглые копы думают, что напали на его след, а между тем составленный ими фоторобот не имеет ничего общего с оригиналом. Правда, им каким-то странным образом удалось запечатлеть выражение глаз, но этого слишком мало для опознания. Кроме того, во время "охоты" он всегда надевает контактные линзы, что довольно хорошо скрывает характерные особенности его взгляда.

    Взяв со стола очки в массивной оправе, он надел их, аккуратно причесал волосы, сделав пробор с правой стороны, и снова посмотрелся в зеркало. Какие глупцы! Конечно, когда он снимает лыжную маску, волосы на его голове становятся торчком, что и зафиксировано на фотороботе, но обычно они всегда гладко зачесаны, что придает ему вид старомодного актера. Во всем же остальном фоторобот совершенно не похож на него. Разумеется, какие-то самые общие черты подмечены верно. Узкое лицо, например, густые брови, но при этом рот совсем не его. То же самое можно сказать и о форме подбородка. Он даже рассмеялся, представив себе, как эти тупоголовые копы будут искать его по всей стране по этому фотороботу. Нет, они и за миллион лет не поймают его. И не потому, что он такой везучий, а прежде всего потому, что гораздо умнее тех неудачников, которые идут в полицию, не найдя более достойного места в жизни. Вот они, например, называют его деятельность "выслеживанием добычи", а он сам предпочитает использовать древнее слово "охота". На самом деле он охотник за добычей, которая должна быть достойна его высокой миссии. Конечно, это требует много времени, но на то он и настоящий охотник, чтобы долго следить за очередной жерт-60 вой, принюхиваться к ней, а самое главное - наслаждаться самим процессом подготовки к решающему удару. Он всегда точно и четко знает, какой будет его очередная жертва. И как только выбор сделан, начинается длительный период охоты, в ходе которой он проявляет весьма незаурядные качества следопыта.

    Более того, ни с чем не сравнимое удовольствие доставляет ему то, что сама жертва не догадывается о своей обреченности. В конце концов он узнает о ней даже больше, чем она сама о себе знает. Он знает самые сокровенные, самые интимные подробности ее жизни. И в этот момент он наносит удар. Прекрасный момент, надо сказать.

    Он еще раз взглянул на себя в зеркало, потом неспешно натянул стерильно чистую пижаму из хлопка, надел такие же чистые домашние тапочки и направился вдоль по коридору к заветной двери. Перед ней он остановился, посмотрел на прочные замки, но потом решил, что сегодня не время переступать порог этой тайной комнаты. Точнее сказать, в этом не было никакой необходимости.

    Спустившись вниз, он прошел на кухню, открыл холодильник и задумался. Вообще говоря, он поужинал сегодня в кафе, куда любил заходить после работы. Его там уже все знают и считают одиноким человеком, который пытается хоть как-то разогнать тоску, наблюдая за посетителями. Обычно он заказывает бокал красного вина и картофельное пюре, которое он любит с детства. Кроме того, он никогда не скупится на чаевые официантам.

    Он стоял у открытого холодильника и размышлял, чего бы ему выпить в столь поздний час. Прямо перед глазами были огромная бутылка водки "Смирнофф", две бутылки минеральной воды и несколько лимонов. А еще небольшой нож с узким лезвием в пластиковом чехле.

    Наконец он достал бутылку водки, налил себе четверть стакана, отрезал кусочек лимона и опустил его в содержимое. Сделав небольшой глоток, пошел в кабинет и уселся за письменный стол. Затем он взял со стола фотографию в черной рамке и поставил ее перед собой. На него смотрела толстая женщина с суровым, жестким и довольно мясистым лицом. Он поднял стакан и подмигнул ей.

    - За тебя, мама. За женщину, которая сделала меня счастливым. - И залпом осушил стакан.

    Затем он открыл привезенную с собой красную коробку и вынул оттуда стопку газет и журналов с сообщениями о трагической гибели юной студентки Саммер Янг. Он прочитал каждую статью, обратив при этом самое пристальное внимание на те места, где описывались предполагаемые черты преступника, и снова ухмыльнулся, разглядывая в газетах свой фоторобот. Через некоторое время он опять пошел на кухню, наполнил стакан водкой и вернулся в кабинет. Достав из стола целую дюжину фотографий, аккуратно разложил их на столе. На них были изображены молодые женщины, выбранные им не случайно. Рассматривая каждую, он то и дело бросал взгляд на пожелтевшее фото матери, пытаясь обнаружить хоть какое-нибудь сходство.

    Вдруг ему показалось, что она слишком строго смотрит на него. Не долго думая он схватил портрет и швырнул на стол. При этом он задел стакан, разбил его и слегка порезал палец. Громко выругавшись, бросил карточку матери в ящик стола, а потом сунул окровавленный палец в рот. Конечно, все эти фотографии далеки от совершенства. Он снимал этих женщин из окна машины на улице или в кафе. Он долго изучал каждую, пытаясь обнаружить самые важные детали, которые обычно определяли его окончательный выбор. В конце концов он остановился на одной, взял красный фломастер и перечеркнул ее крест-накрест. Вот и очередная жертва.

    Удовлетворившись своим выбором, он собрал все бумаги и фотографии и, спрятав в стол, запер его на ключ. Пусть они лежат там вместе со снимками тех, кто уже давно покинул эту грешную землю. Потом он вышел в свой любимый садик и какое-то время с любовью разглядывал цветы, гордясь порядком, царившим здесь. Каждому растению было определено свое место. Все они были аккуратно подрезаны, прополоты и обильно политы водой. Он наклонился над красивым кустом роз и жадно вдохнул исходящий от них аромат. В этот момент он ничем не отличался от любого другого жителя престижного пригородного поселка, если, конечно, не брать во внимание запертую на прочные замки комнату, в которую он решил сегодня не входить. Да еще, пожалуй, трусиков Саммер Янг, которые он до сих пор бережно хранил в кармане, иногда наслаждаясь их запахом. Он то и дело ощупывал их, доставал и прижимал к губам. В этот момент он вспоминал ее очаровательные формы и неистребимый запах женского тела, который преследует его уже много лет.

Глава 11

    Когда в понедельник в половине девятого Мэллори вошла в офис "Мэлмар продакшнз", что на Мэдисон-авеню, там уже кипела работа. Мэллори была одета в черные байкерские шорты, белый свитер спортивного покроя с надписью "Тусон" на груди и черную бейсбольную кепку.

    Ее помощница Бет Харди сидела за столом с телефонной трубкой в руке. Увидев Мэл, она разинула рот и чуть было не выронила ее.

    - Что с тобой случилось? Ты просто вся сияешь. - Мэл улыбнулась:

    - Не больше тысячи двухсот калорий в день, четырехмильная прогулка в шесть часов каждое утро, физические упражнения в девять часов утра, аэробика в одиннадцать, занятия йогой в полдень, - она сделала глубокий вдох, изобразив из себя атлета, - и ты тоже будешь выглядеть как я.

    Бет окинула ее завистливым взглядом и горько вздохнула. Она была полноватая, невысокого роста, с длинными волосами и внушительным бюстом.

    - Нет, дорогая, такие формы нельзя изменить даже двенадцатимильными прогулками и голоданием, - шутливо заметила она, критически оглядывая себя. - Ну и черт с этим. Откровенно говоря, единственное, чего мне бы очень хотелось, - это нормально выглядеть в одежде, вот и все.

    - А большинство женщин почему-то стремятся хорошо выглядеть без одежды.

    - Да, но только не я, - отмахнулась Бет. - Мне вполне достаточно того, что у меня есть.

    Мэллори весело рассмеялась и похлопала подругу по плечу.

    - Если ты изменишься, то твой муж, несомненно, будет скучать по твоим прежним формам.

    Бет закатила огромные карие глаза:

    - Ох уж эти мужья! Думаю, что надо хорошо использовать то, что дал тебе Бог, и не претендовать на большее.

    - Ну, во-первых, Бог дал тебе не так уж и мало, - весело подытожила Мэл. - Во всяком случае, мне кажется, что ты выглядишь не так плохо, как говоришь. В особенности мне нравится твой кремовый костюм.

    - Мне тоже нравится. Купила в прошлом году в универмаге "Блумиз". От Кельвина, между прочим. - Она рассмеялась, и Мэл с легкой завистью посмотрела на ее сияющее счастьем лицо. - Ты знаешь, у нас с Робом юбилей.

    - Ну и сколько же лет уже прошло?

    - Семь. Мы поженились сразу после окончания колледжа. Думаю, что скоро побьем все существующие рекорды.

    - Счастливая ты, - тихо сказала /Мэллори.

    - Я пригласила весь персонал на девять часов, - перешла Бет к делу. - Но прежде мне хотелось бы собрать все материалы и показать тебе. Это касается нашей передачи во вторник.

    - Прекрасно. - Мэл резко повернулась и пошла в свой кабинет.

    - Да, чуть не забыла. Тебе звонил детектив Гарри Джордан. Звонил несколько раз. Странный какой-то. Такое впечатление, что он вообще не может представить тебя в отпуске. Я сказала ему, что ты выходишь на работу сегодня, так что он скоро будет звонить. А еще я попросила наших сыщиков навести справки о нем, о его личной жизни. Свой отчет они оставили в твоем компьютере.

    Мэл замерла у двери. - Он сказал, что ему нужно от меня?

    - Да. Ему позарез нужен твой домашний телефон. - Бет посмотрела на подругу с любопытством. - Ну так что мне ответить ему? Может, ты все-таки расскажешь, как прошла ваша встреча в Бостоне?

    Мэл пожала плечами:

    - Да так, ничего интересного. Обычная игра в кошки-мышки, не более того. Детектив Джордан сам не знает, чего хочет.

    - Значит, это остается вашим личным делом? То есть не выходит за пределы твоих с ним личных отношений?

    Мэл вошла в кабинет. Он был довольно большим, светлым, с окнами от пола до потолка, выходящими на оживленную Мэдисон-авеню. Ее огромный рабочий стол итальянского производства из стали и красного дерева был совершенно пуст, но к тому времени, когда к ней придут на совещание сотрудники, он уже будет завален кучей бумаг. Вокруг еще большего овального стола для проведения совещаний стояли сверкающие хромом стулья, а чуть поодаль, на журнальном столике, - электрокофеварка, заварочный чайник, чашки и стаканы, пластиковые тарелки и бумажные полотенца.

    Мэл села за стол, сняла бейсболку, провела рукой по волосам и подумала про Гарри Джордана. Только сейчас ей пришло в голову, что она при встрече с ним вела себя как самая настоящая дура. Он человек достаточно умный, и не исключено, что заподозрил что-то неладное в ее поведении. Не стоило показывать ему, какое впечатление произвел на нее фоторобот преступника, так резко прерывать их беседу и так холодно прощаться с ним. Разумеется, это могло показаться ему странным. Она налила себе стакан сока. А с другой стороны, все произошло слишком быстро. Она не успела собраться с мыслями и выработать наиболее естественную линию поведения.

    Когда в кабинет стали входить сотрудники ее телепрограммы, она немного успокоилась и подумала, что все это ерунда, так как больше никогда не увидит этого настырного и дотошного детектива Джордана.

    День выдался далеко не из лучших. Нужно было тщательно подготовиться к очередному шоу, намеченному на завтра. Обсудив некоторые поправки, она отпустила сотрудников.

    Покончив с самыми срочными делами, она переоделась в серый костюм, приготовленный для деловой встречи с президентом телеканала в ресторане "Фор сизэнз".

    - Если вы считаете, что ваше шоу работает нормально, - заявил он без лишних предисловий, - стало быть, оно нас тоже устраивает. Все, что выгодно для вас, выгодно и для нас.

    Еще бы ему было невыгодно! Его телеканал еще никогда не имел такого высокого рейтинга, как в последние месяцы.

    После встречи с президентом она поехала в студию, где до самого вечера занималась подготовкой новой передачи, на что ушло больше времени, чем она рассчитывала. А когда все это наконец закончилось, Мэл поспешила в тренажерный зал, чтобы хоть немного расслабиться.

    Ровно в шесть вечера она вернулась в офис и застала там одну Бет. Все уже разбежались по домам. Да и Бет она застала на пороге. Та подкрашивала губы и приводила себя в порядок.

    - Ну, как я выгляжу? - увидев Мэл, спросила она.

    - Прекрасно, - рассеянно ответила та, оглядывая принарядившуюся помощницу. - Ты замечательная женщина, Бет. Думаю, твоему Робу крупно повезло с женой.

    - Еще бы. Знаешь, я напоминаю ему об этом каждое утро, но он только улыбается и не хочет поверить своему счастью.

    - Да, но он наверняка говорит об этом каждую ночь перед сном.

    Бет рассмеялась и хитро подмигнула подруге.

    - Ну ладно, я ушла. Какие будут указания на завтра? - Мэл задумалась, а потом несколько неуверенно покачала головой.

    Бет внимательно посмотрела на подругу:

    - Что-нибудь случилось? Какие у тебя планы на сегодня?

    - Нет, нет, никаких планов. Думаю, что пора домой.

    Мне нужно хорошенько отоспаться, так как завтра будет трудный день.

    Когда неожиданно зазвонил телефон, обе повернулись и застыли в недоумении. Бет бросила на Мэл умоляющий взгляд.

    - Все, - решительно отрезала та, - тебя уже нет. Желаю удачного вечера.

    - Нет, - столь же решительно воспротивилась Бет, - у меня уже выработался условный рефлекс на телефонные звонки. А если это что-то чрезвычайно важное? Если кто-то умирает или уже умер? - Она подошла к столу и сняла трубку - "Мэлмар продакшнз".

    - Добрый вечер, Бет, - послышался в трубке приглушенный голос Гарри Джордана.

    Бет удивленно вскинула брови, прикрыла трубку рукой и повернулась к Мэл.

    - Гарри Джордан, - шепнула она.

    - Нет, - отчаянно покачала та головой.

    - Вы очень настойчивы, детектив, - слащавым голосом ответила Бет. - Это делает вам честь.

    - Спасибо за комплимент, но мне все же очень хотелось бы поговорить с миссис Мэлоун.

    - Э-э, знаете, она сейчас... она сейчас занята, - неуверенно пробормотала Бет. - Думаю, что сегодня...

    Мэл услышала смех на другом конце провода.

    - Ну ладно, я рад, что она вернулась на работу, - донеслось из трубки. - Передайте, что я очень соскучился по ней.

    - Он говорит, что очень соскучился по тебе, - шепнула Бет, прикрыв трубку ладонью.

    Мэл закатила глаза и вздохнула.

    - Можете также сказать, - продолжал Гарри, - что я сейчас в вестибюле и буду рад встретить ее после работы.

    Мэл вытаращила глаза и закачала головой.

    - Почему ты не хочешь встретиться с ним? - прошипела Бет с нескрываемым удивлением, но Мэл провела пальцем по горлу и насупилась.

    - Извините, детектив, но она... очень устала. Сегодня был трудный день. Это был первый день на работе после отпуска.

    - Ничего, я подожду, - продолжал настаивать Гарри, и Бет оставалось лишь положить трубку. Она смотрела на подругу ничего не понимающим взглядом.

    - Мэл, что случилось? Насколько я понимаю, этот парень просто пытается выполнить свои профессиональные обязанности, и не более того. Неужели так трудно принять его, поговорить по душам и дать ему возможность изложить суть дела? У него такой приятный голос, кстати сказать. Сексуальный, я бы сказала, голос.

    Бет грустно вздохнула, посмотрев на подругу. Она никак не могла взять в толк, как такая красивая женщина, телезвезда, не подпускает к себе мужчин ни на шаг и мается от одиночества. Она махнула рукой, повернулась и, открыв дверь, остановилась как вкопанная. На пороге стоял мужчина и мило улыбался. Он был высок, строен, прекрасно сложен, с темными коротко стриженными волосами и мужественным лицом. Правда, он был одет несколько небрежно, но даже потертые джинсы не уменьшали его привлекательности. На таких людях все сидит прекрасно и все им к лицу.

    - Детектив Джордан? - осторожно высказала она догадку.

    - Собственной персоной, - весело ответил тот. - А вы, надо полагать, Бет Харди? Рад познакомиться с вами. Наконец-то я увидел вас своими глазами. - С этими словами он протянул ей руку, и она охотно пожала ее.

    - Как вам удалось пробраться сюда? - спросила она после некоторого замешательства.

    Гарри улыбнулся и пожал плечами:

    - Нет ничего проще. Значок полицейского открывает если не все, то, во всяком случае, многие двери.

    - Надеюсь, вы не притащили с собой собаку? - ехидно спросила Мэл ледяным голосом.

    Гарри окинул ее долгим взглядом, обратил внимание на длинные, загорелые на жарком солнце Аризоны ноги, на плотно облегающий свитер, из-под которого выпирали тугие груди, а потом остановил взгляд на легкомысленной, какому показалось, бейсбольной кепке. Сказать, что она выглядела прекрасно, значит, ничего не сказать. Она была просто великолепна, а ее леденящий душу тон еще больше усиливал это ощущение.

    - Нет, Сквиз слишком совершенное существо, ему не перенести путешествие по воздуху. Тем более что он никогда еще не испытывал восторга от многолюдного и не слишком чистого Нью-Йорка.

    - А вы, похоже, от него в восторге, не так ли? - ехидно заметила Мэл. - Что заставило вас проделать столь долгий и утомительный путь в этот грязный город?

    Бет с интересом смотрела то на подругу, то на незваного гостя.

    - Ну ладно, - не выдержала она наконец, - я ухожу. Приятно было познакомиться с вами, детектив. Надеюсь, мы с вами еще не раз встретимся.

    Выйдя из офиса, она остановилась перед лифтом и с трудом сдержала себя, чтобы не рассмеяться. В жизни она не видела более комичной ситуации.

    Гарри все еще стоял на пороге, а потом, так и не дождавшись от хозяйки офиса предложения сесть, прислонился к стене, засунул руки в карманы и выжидательно посмотрел на Мэл.

    - Вы слишком настырны для богатого полицейского, - холодно заметила она и отвернулась, не выдержав его пристального взгляда. - Неужели вам никто не говорил, что в приличном обществе принято понимать слово "нет" как "нет"? В особенности если его говорит женщина.

    - Я не привык так легко сдаваться, миссис Мэлоун, - с улыбкой произнес Гарри. - Кстати сказать, я пришел не для того, чтобы выяснять с вами отношения. Не знаю, как вы это воспримете, но я хочу пригласить вас на ужин. Но имейте в виду, что это частное приглашение и к моей работе не имеет никакого отношения.

    Она удивленно вскинула голову и смерила его скептическим взглядом.

    - Вам понравились мои голубые глаза?

    - Да, но еще больше мне понравилось то, что вам понравилась моя собака.

    Это прозвучало так неожиданно, что Мэл громко рассмеялась.

    - Вы хотите сказать, что нам стоит еще раз встретиться в том самом бостонском ресторане?

    Гарри пристально посмотрел ей в глаза. Они были такими глубокими и ясными, что дух захватывало. Мэл, не выдержав, отвела взгляд, проклиная себя за то, что не может устоять перед каким-то там полицейским.

    - Я знаю один ресторанчик в районе Виллидж, - сказал Гарри каким-то странным голосом уже без тени шутливости. - Думаю, он вполне устроит мадам. Пожалуйста, составьте мне компанию.

    Слово "пожалуйста" окончательно убило Мэл. Если до этого она и мысли не допускала об ужине с ним, то это слово сломило ее окончательно. Впрочем, вполне возможно, что она просто устала от одиночества и хотела хоть немного пообщаться с другими людьми вне рабочей обстановки.

    - Хорошо, - согласилась она, - но только при одном условии - никаких разговоров о делах, договорились?

    - Обещаю, - охотно согласился Гарри и для пущей убедительности сложил руки крестом на груди и вытаращил глаза.

    Она снова рассмеялась и дала слово, что подойдет в половине девятого ко входу в бистро "Арлетт".

Глава 12

    Помня о старом кожаном пиджаке Гарри и его потертых джинсах, Мэл решила надеть что-нибудь попроще - например, простые черные брюки и такой же свитер. При этом ее не покидала мысль, что, отправляясь в бистро "Арлетт", она совершает непростительную ошибку. Это ощущение еще больше усилилось, когда она вошла в ресторан. Заведение оказалось весьма приличным, а Гарри вырядился так, словно пришел на званый ужин в какое-нибудь иностранное посольство. На нем были темные выглаженные брюки, белая рубашка с 70 галстуком и пиджак не иначе как от Армани.

    - Очень рад, что вы не передумали, - вежливо поклонился он, встретив ее возле стойки бара. - Признаюсь откровенно, я до последней минуты сомневался, что вы придете.

    - Значит, мы с вами существуем в разных диапазонах, - раздраженно ответила она, злясь на себя, что так глупо просчиталась при выборе одежды. - Если бы я знала это заведение, то оделась бы по-другому.

    Он сочувственно вздохнул.

    - Ну кто же знал, скажите на милость, что вы никогда не были в "Арлетт"! Это весьма популярное заведение.

    - Да, конечно, как и тот ресторан в Бостоне.

    Он улыбнулся и повел ее к столику у окна, на который указала ему официантка.

    - Ну что ж, может быть, в другой раз нам удастся договорится, как одеться. Во всяком случае, это хороший повод для следующей встречи.

    - Следующей? - удивленно вскинула она брови, усаживаясь за стол. - А вам не кажется, что это уже выходит за рамки традиционного делового общения?

    - Не кажется, - уверенно произнес Гарри. - Я свято верю в великое предназначение перспективного планирования.

    Мэл рассмеялась удачной шутке. Она сама увлекалась перспективным планированием и постоянно напоминала своим сотрудникам о его неоспоримых преимуществах. Он как будто читал ее мысли, если, конечно, в этих словах нет какого-то подвоха. Нет, не похоже. В его взгляде не было никакого ехидства.

    Гарри следил за каждым ее движением и думал, что никогда еще не видел более привлекательной и обворожительной женщины. Конечно, ее нос был не совсем прямым, но небольшое утолщение в середине ничуть не портило ее. Напротив, это придавало ее взгляду оттенок аристократичности. А глаза у нее просто замечательные, хотя, откровенно говоря, поставлены чересчур широко. Да и подбородок слегка кругловат, но зато губы компенсируют все эти недостатки. Полные, красивые, страстные, всегда чуточку влажные и какие-то уязвимые, что ли. Словом, прекрасные губы, которыми можно любоваться часами.

     Однако больше всего ему нравились в ней неистребимая холодная энергия и столь же холодный, совсем не женский ум. В ней была какая-то невыразимая острота ощущений, словно она все разрезала острой бритвой на отдельные части, чтобы потом сложить в единое целое. Даже ее уши были какими-то острыми, а он был особенно чувствителен в отношении ушей, хотя никому и никогда не признавался в этом, даже своей бывшей жене.

    Джордан подозвал официантку и заказал шампанское. Мэл удивленно посмотрела на него, явно возмущенная тем, что он даже не посоветовался с ней.

    - Если вам не нравится шампанское, я закажу что-нибудь другое, - быстро отреагировал он. - Я просто хочу, чтобы вы попробовали этот чудесный напиток. Я сам открыл его только во Франции и с тех пор всегда отдаю ему предпочтение.

    - А если я предпочитаю мартини?

    - Нет проблем, вы получите мартини.

    - Понятно. Вы, вероятно, относитесь к тем мужчинам, которые лучше знают, что нужно их дамам, и всегда готовы взять на себя ответственность за сделанный ими выбор.

    Гарри положил локти на стол, подался вперед и пристально посмотрел ей в глаза:

    - Только в том случае, мадам, когда уверен, что не ошибаюсь в своем выборе.

    Мэл тоже положила локти на стол и подалась вперед. Их глаза сомкнулись в немом поединке, исход которого не мог предсказать сейчас никто из них. Она посмотрела на темные круги вокруг его глаз, на усталое лицо и посеревшую от недосыпания кожу. Конечно, он весьма привлекателен, но, к сожалению, слишком настойчив и занудлив Кроме того, она абсолютно уверена, что он до сих пор ищет преступника по своему идиотскому фотороботу. А она не хочет связываться с этим делом. Иначе все может кончиться для нее печально.

    - Итак, детектив Джордан, скажите откровенно, зачем вы вытащили меня в столь поздний час?

    - Я подумал, что это поможет мне получше узнать вас, - откровенно признался Гарри, неотрывно глядя в ее голубые глаза. - Впрочем, то же самое могли бы сделать и вы.

    Она улыбнулась, но эта улыбка напомнила ему знаменитую улыбку Чеширского кота из "Алисы в Стране чудес".

    - Не обольщайтесь, детектив, может оказаться, что я знаю о вас больше, чем вы думаете. И потом, если вы такой ответственный и решительный человек, то закажите что-нибудь общее для нас обоих.

    Гарри удивленно заморгал глазами:

    - Прекрасная идея. Весьма польщен вашим доверием.

    - В моем словаре нет слова "доверие"! - отрезала Мэл, понуро опустив голову.

    Гарри пристально посмотрел на нее, но она поняла, что слишком разоткровенничалась, и тут же улыбнулась. Он подозвал официантку, что-то сказал ей тихо и повернулся к собеседнице.

    - Знаете что? Полагаю, что слово "детектив" не очень-то подходит для людей, которые согласились разделить общую трапезу, не так ли? Кроме того, мне очень не хочется, чтобы у вас создалось впечатление, что я продолжаю выполнять свои непосредственные профессиональные обязанности. Почему бы вам не звать меня просто Гарри?

    Официантка тем временем налила им шампанское, и он сразу же пригубил охлажденный напиток. Мэл одобрительно кивнула:

    - Похоже, что вы действительно хорошо знаете это вино.

    - Да, но это между прочим.

    - Хм, вы умрете от чего угодно, детектив, но только не от скромности.

    - Боюсь, вы неправильно меня поняли, мадам. Я имел в виду только то, в чем я неплохо разбираюсь. И к тому же я Гарри, а не детектив, не забывайте об этом.

    Она посмотрела на него и задумалась.

    - Не уверена, что смогу называть вас просто Гарри. К тому же в этом нет никакой необходимости, так как это наш первый и последний "кулинарный опыт", как вы элегантно выразились, приглашая меня на ужин.

    - Мне не очень приятно думать, что это наша последняя встреча, миссис Мэлоун.

    - Миссис Мэлоун? - удивилась она.

    - А вы предпочитаете, чтобы я обращался к вам "мадам"? - Мэл засмеялась:

    - Никогда бы не подумала, что у полицейских принято дразнить малознакомых людей.

    - У нас это не принято, мадам, но вы так и не предложили мне называть вас просто Мэллори.

    Она подняла бокал:

    - За вас, Харальд Прескотт Джордан Третий, наследник весьма обеспеченного и древнего рода славных адвокатов. - Она пристально посмотрела на него, и в ее глазах засверкали озорные огоньки. - Сын одного из величайших адвокатов своего времени, непревзойденного мастера судебных разбирательств, которому удавалось спасти от петли даже самых закоренелых преступников. Причем даже тогда, когда он сам был уверен в виновности своего подопечного. А по искусству составления апелляций ему вообще не было равных в судебной практике.

    Гарри застонал и замахал руками.

    - О нет, миссис Мэлоун, давайте не будет затрагивать наши семейные секреты.

    Мэл хитро прищурилась и даже слегка подмигнула ему.

    - Почему же? Ведь вы, Гарри Третий, стали продолжателем семейной традиции, разве не так? Сначала вы получили общенациональную академическую стипендию за отличную учебу в школе, потом стали знаменитым футболистом Мичигана, добились в спорте немалых успехов и вдруг бросили футбол и поступили на юридический факультет, где тоже проявили себя весьма строптивым студентом. - Она с любопытством посмотрела на него. - Почему, Гарри? Что с вами тогда случилось?

    Гарри пожал плечами и пригубил немного шампанского.

    - Вы хотите сказать, что упустили этот забавный факт из моей биографии?

    - Даже я не могу знать всю подноготную совершенно постороннего для меня человека. И уж тем более его потайные мысли и планы. Однако могу высказать предположение, что на этом настоял ваш отец, не так ли? Гарри кивнул:

    - Да, он опасался, что после его смерти мои дела могут пойти не так блестяще. Ведь он женился в сорок с лишним лет, а когда я поступил в колледж, ему было уже за шестьдесят. Именно поэтому он предложил мне своеобразную сделку, от которой я просто не мог отказаться. "Я старею, сынок, - сказал он мне однажды. - В моем возрасте никогда не знаешь, что может случиться завтра. А у тебя еще есть мать, о которой нужно заботиться. Поэтому я хочу быть уверен, что моя адвокатская фирма окажется в надежных руках и что она никогда не станет объектом посягательства многочисленных конкурентов".

    Гарри сделал паузу и улыбнулся.

    - Отец имел в виду своих партнеров, почему-то думая, что они изо всех сил стараются занять его место. Впрочем, в какой-то степени он, безусловно, был прав. Кстати сказать, это отец надоумил меня бросить бесполезный, как он считал, футбол и поступить на юридический факультет. "Ты только не думай, что у меня нет оснований гордиться тобой, - сказал он мне тогда. - Какой отец не гордился бы сыном, который забивает столько голов в матчах с "Нотр-Дам"? Ты бы видел, как я прыгал от радости после каждого твоего гола. Но спорт - это хорошо, а мне уже стоит подумать о преемнике. Время берет свое, сынок. Я старею и хочу передать тебе дело своей жизни. Так что подумай обо мне, о себе, а самое главное - о матери. Она заслужила, чтобы о ней было кому позаботиться на старости лет".

    - Итак, вы оказались хорошим мальчиком и поступили в Гарвард, чтобы продолжить дело отца, - закончила его мысль Мэллори. - И чуть было не вылетели на первом курсе. Вероятно, вы хотели вернуться к отцу?

    Гарри изумленно вытаращил на нее глаза:

    - Мэлоун, у нас что, отменили право человека на личную жизнь?

    - Ну что вы, только этого нам недоставало! - замахала руками Мэл. - Конечно же, нет. Но это не относится к людям общественных профессий. Такие люди всегда должны быть на виду, и у них не может быть никаких секретов. Тем более что все эти сведения содержатся в вашем досье и добыты вполне официально. Итак, на старших курсах вы больше времени тратили на симпатичных девушек, чем на работу в библиотеке, успели разбить за это время две машины, часами просиживали в барах и ресторанах и в конце концов так запустили учебу, что вас чуть было не исключили из университета.

    Гарри поднял в отчаянии руки и недовольно поморщился.

    - Знаете, мадам, не надо добивать меня на первом же свидании и укорять ошибками молодости. Или вы получаете от этого какое-то садистское удовольствие?

    Теперь в ее глазах появилось нечто большее, чем просто любопытство. Это было какое-то странное выражение теплой симпатии и сочувствия. Такое случалось с ней крайне редко и, как правило, во время телешоу, когда поверженный ею противник молит о пощаде и почти падает перед ней на колени.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21