Элизабет Адлер » Остросюжетные любовные романы » «Тайна»

После дачи свидетельских показаний он подождал окончания суда, а затем отправился в городской морг, чтобы переговорить с медэкспертом. Тот должен был вскрыть раздутый труп, вытащенный из воды накануне, и определить, нет ли на нем следов пуль или признаков того, что жертву сначала оглушили, а затем сбросили в воду. Хотя, возможно, утонувший, будучи в подпитии, свалился сам.

    После этого Махони зашел в бар Хэнрэна и встретил там некоторых коллег, которые заскочили в бар после дежурства выпить пива и потрепаться о событиях прошедшего дня. Усевшись, он заказал светлый «Бадвайзер».

    - Никто никогда не думал над тем, почему мы занимаемся этой работой?-устало спросил он.-Мы что, мазохисты? Или что?

    - Насчет «или что» ты, пожалуй, прав,-мрачно отозвался кто-то.-Кто, кроме кучки придурков, согласится этим заниматься? Жена жалуется, что не видит меня целыми неделями. Я вхожу в дом, и собственные дети смотрят на меня как на незнакомца. Я говорю им:

    «Эй, я же ваш папочка. Знаете, это тот парень, который ходит на работу и приносит деньги.»-«Да уж,- говорит жена,-большие деньги». Господи, Махони, ради чего все это?

    Махони подумал о Захарии, надежно сидящем за решеткой в двух кварталах от них, и о том, что смерть девятнадцатилетней девушки не осталась неотомщенной лишь потому, что они с Бенедетти выполнили свою работу. Он подумал о чувстве облегчения, отразившемся этим утром на лице женщины, когда судья отметил тот факт, что она подвергалась оскорблениям и защищала своих детей. Он приговорил ее к одному году условно, и она вышла из зала суда на свободу в окружении детей. Махони был готов спорить, что в первый раз за долгие годы она могла высоко держать голову, не опасаясь удара в лицо.

    - По-моему, это хорошая работа,-довольно улыбнулся он.- Когда выдается хороший день.

    - Ты выглядишь так, Махони, словно этот день затянулся. Что ты тут делаешь? Я думал, что на этой неделе у тебя ночное дежурство.

    - Ага. Я просто забыл уйти домой.

    Усталость вдруг нахлынула на него волной, как только он вспомнил, что не спал уже двадцать четыре часа. Попрощавшись с приятелями, он медленно направился домой, чтобы поспать хотя бы несколько часов перед очередным ночным дежурством.

    Он стоял под мощной струёй душа, обливаясь сперва горячей, а затем ледяной водой, стараясь вернуть силы, когда прозвенел звонок. Махони вышел из-под душа и, обернувшись полотенцем, подошел к переговорному устройству.

    - Да?-сказал он.

    - Махони? Это Фил Форстер.

    Он совершенно забыл, что она оставила у него на автоответчике сообщение о том, что она вернулась из Парижа и, зайдет забрать кошку, если он не позвонит и не отменит встречу.

    - Поднимайтесь наверх, док,-сказал он.-Но предупреждаю: я не одет. Вы сможете это вынести?

    - Постараюсь, Махони,-едко ответила она.

    - Я скучал по вас,-сказал он, когда она вошла, столь же прелестная, как и прежде. Может, даже лучше.

    - Это новое?-спросил он, восхищаясь красным кашемировым блейзером, надетым поверх белой футболки.

    - Я купила его в Париже.

    - Как вижу, вы последовали моему совету. Насчет цвета.

    - Откуда вы знаете, что я последовала именно вашему совету? А не чьему-нибудь еще?-она иронично улыбнулась. Прибежала Коко, мяукая, как все сиамские кошки, слишком громко для своих скромных размеров. Фил подхватила ее и прижала к себе.

    - Осторожно: шерсть,-предупредил он.-Она линяет, как сумасшедшая.

    - Плевать. Я по ней соскучилась.

    - А я? А по мне вы не соскучились, док?-он ухмыльнулся, поправил полотенце.

    - Как видно, ваш вкус в одежде не улучшился, Махони,-язвительно сказала она.-Вы так и не знаете, как нужно одеваться при даме.

    - Вы застали меня врасплох, док. Я работал допоздна и забыл о вашем сообщении.-Низко наклонившись, он провел ее в комнату.-Я сожалею, доктор Форстер. Пожалуйста, будьте как дома, а я попытаюсь привести себя в более приличный вид.

    Фил подошла к окну. Оно было распахнуто, дул вечерний ветерок. Она облокотилась на подоконник и смотрела на большой корабль, возможно, лайнер, пересекающий темную гавайь. Его огни сверкали, как звезды. Два загадочных сиамских кота Махони сидели по углам подоконника, принюхиваясь к ветерку, ласкавшему их мех. Толстый полосатый кот довольно посапывал на спинке кресла, свесив лапы, словно леопард, отдыхающий после еды на дереве. Прекрасный голос Паваротти, поющего старые итальянские песни, плыл в ночи, и что-то вкусное томилось на большой стальной плите. Улыбнувшись, Фил повернулась к Махони. Ей здесь нравилось. Она словно была дома.

    На Махони были синие спортивные шорты, футболка с надписью «Махоначис Джим» и старые кроссовки.

    - По крайней мере, синий цвет идет к моим глазам,-сказал он, перехватив ее удивленный взгляд.- Не жалуйтесь, Фостер. Сегодня жарко, и, кроме того, я устал.-Подойдя к плите, он проверил, готовы ли спагетти.-Кстати, насчет усталости: уж не тени ли у вас под глазами, док?

    - Такие же, как и у вас.- Она упрямо выдвинула вперед подбородок.-Я только что с одиннадцатичасового парижского рейса. Как вы прикажете мне выглядеть? У меня, по крайней мере, есть на это причина.

    - У меня тоже,- заметил он,- но о ней не будем распространяться. М-м... На минуту мне показалось, что я ревную. Подумалось, что, возможно, вы встретили другого парня...

    Она вздохнула, отказываясь «заводиться».

    - Спасибо, что присмотрели за моей Коко, Махони. Не согласитесь ли вы взять ее, всего на несколько дней в конце недели.

    - Конечно,-не задавая вопросов, он налил ей вина и принялся раскладывать спагетти. Они сели за стол. Он передал ей кусок сыра пармезан и терку.

    - Вам не интересно узнать, куда я поеду?

    - Конечно. Куда вы поедете, док?

    - Ах, оставьте это.

    Она была непоследовательна.

    - Очень вкусно,-через некоторое время признала Фил.

    - Извините, сегодня нет никаких гурманских штучек. Только чеснок и свежий пармезан.

    - И домашние таглиателли. Он покачал головой:

    - Это работа Форно. Лучше, чем мои. Так расскажите же о Би. Ее встреча с виллой «Мимоза» выглядит грандиознейшей случайностью в жизни.

    - Верите ли вы в судьбу, Махони?-спросила она.

    - Да. А еще я верю в совпадения. Если бы не случайности, я не поймал бы столько убийц. Вы бы удивились, увидев, сколько «совпадений» обнаруживается, когда пропускаешь улику через компьютер. Как писал сэр Томас Браун в «Религии Медичи»: «Разумеется, в жизни каждого существуют связи, повороты и происшествия, кои до поры до времени считаются случайными, но, будучи под конец тщательно рассмотренными, оказываются ни чем иным как делом рук Господа».-Он усмехнулся.-Для меня совпадения и случайности-норма жизни, док.

    - Я предпочитаю называть это судьбой. Кстати, вы можете поразмыслить еще над одним убийством. Она рассказала ему историю Марии-Антуанетты Леконте и ее мужа и то, свидетелем чему был старый француз-журналист.

    Махони доел и откинулся на спинку стула, попивая вино.

    - Знаете, а вы очень красивая женщина,-сказал он без всякой связи с предыдущей беседой.

    - Махони!-Ее сапфировые глаза не отрывались от него, и он усмехнулся.-Черт возьми, Махони, я вам толкую о важных вещах. Об убийстве.

    - Да,- устало согласился он.- Но сейчас я немного могу сделать. Это было очень давно и не на моем участке. Гораздо важнее то, что произошло с ребенком.

    - Через пять лет отец явился за ним. Мы думаем, что это было сделано для того, чтобы наследство не ускользнуло от него. Хотя он не мог получить его, пока мальчику не исполнится восемнадцать.

    - Или если мальчик не умрет раньше. Она удивленно посмотрела на него:

    - Об этом я не подумала.

    - Куда он увез его?

    - На Гавайи. Не знаю, на какой остров. Махони пожал плечами.

    - Это было давно. Тогда там были свои законы. Произойти могло все что угодно. Как звали мужчину?

    - Из-за наследства он взял имя жены. Ее отец в своем завещании поставил это условие. Его все называли «иностранец». По-видимому, его настоящего имени никто не знал.

    Махони вздохнул:

    - Не зная имени, я ничего не могу проверить. Вокруг Гавайев может быть сотня островков. Он очень легко мог исчезнуть, не оставив следа, особенно в те дни. Так исчезали многие. Скажите, а иностранец получил остатки наследства?

    - Мы еще не знаем. Хотя Ник работает над этим.

    - Ник?-Махони поднял брови. Фил расхохоталась.

    - Я забыла вам сказать: у Би появился друг. Она описала Ника и сказала, что Би счастлива с ним, хотя тайна виллы не дает ей покоя.

    - Мне это кажется хорошей новостью,-сказал Махони.-По крайней мере, убийца, кажется, не попал на след Би.

    - Как вы думаете, Фрэнко, эти убийства связаны между собой?-нахмурилась Фил, тревожась за Би.

    - Док, я не ясновидящий. Мне не с чего начать, я не знаю даже имени. Теоретически, по законам случая, они могут быть связаны. Держите меня в курсе всего, что удастся узнать Нику и Би. Может, я найду там что-нибудь имеющее смысл. Хотелось бы, чтобы это все не происходило столь давно. Я занимаюсь тайнами настоящего, док. Я не имею дела с прошлым.

    - Странно,-сказала она,-я много лет не думала о Гавайях. И тут за один месяц они всплывают в связи с двумя разными событиями. Я встретила парня, который живет там.-Она застенчиво улыбнулась.-Туда я и направляюсь на следующей неделе. Он пригласил меня отдохнуть.

    - Парень, так? Неужели мне все-таки придется ревновать, Форстер?

    Она быстро подумала о сумасшедшей ревности Брэда, затем, взглянув на Махони, рассмеялась. Махони такой прямой, что, пожалуй, разложил бы все свои проблемы рядом со спагетти, чтобы обсудить их и во всем разобраться. Совсем не как Брэд, у которого масса тайных мыслей, о которых она, возможно, и понятия не имеет.

    - Вы встретились с ним в Париже?-спросил Махони.

    - Вообще-то нет. Я познакомилась с ним в самолете.

    - Значит, какой-то француз вскружил вашу маленькую трезвую головку?-он шутливо улыбнулся, и она покраснела.-Не беспокойтесь, док,-сухо сказал Махони.-Я не буду играть в полицейского и задавать вопросы.

    - Мне нечего скрывать,-защищалась Фил.-Он американец. У него квартира в Париже. Его зовут Брэд Кейн.

    - Брэд Кейн,- Махони задумался.- Где же я слышал это имя раньше?

    - Возможно, вы слышали о ранчо Канон. Это одно из крупнейших ранчо в штатах.

    - Он его владелец? Она кивнула:

    - На следующей неделе я буду там.

    - Вам повезло.

    Махони подумал о синем небе, пляжах и лучах солнца, покрывающих великолепное тело Фил бронзовым загаром. Может, я все-таки ревную.

    - Я пришлю вам открытку.- Она взяла свою сумочку и Коко.- Ох, я и забыла. У меня есть для вас подарок.

    Она протянула ему пакет с провансальскими травами и баночками всевозможных специй.

    - Из бутика «Мулин де Мужин»,-пояснила она.-Я добралась-таки туда. Только не спрашивайте, как мне удалось пройти мимо собак, натасканных на наркотики. Я была уверена, что в аэропорту меня арестуют за незаконный ввоз...

    - Они разбираются,-заверил он, нюхая душистые пакетики с травами. Ему было приятно, что она подумала о нем.-В следующий раз я поведу вас обедать в «Мулин»,-пообещал он.-За свой счет.

    Фил засмеялась. Он проводил ее до машины.

    - У вас далеко идущие планы, Махони.

    - А вы разве еще не поняли, что я всегда строю далеко идущие планы,-спросил он, глядя на нее через окно машины.

    Фил высунулась и легонько поцеловала его.

    - Знаете что, Махони? Вы милый,-сказала она. Махони слышал, как она смеялась, уезжая. Подавив вздох, он взглянул на часы. Половина одиннадцатого. Недолго осталось спать. Ну и черт с ним, он вполне может явиться на ночное дежурство пораньше.

Глава 21

    Самолет Брэда, изящный «Гольфстрим IV», стоял на взлетной полосе «Сан-Франциско Интернэшнл». Его моторы были уже разогреты. Команда из четырех Человек встречала единственную пассажирку-Фил.

    - Мистер Кейн извиняется, что не смог прибыть, мэм,-сообщил стюард.-Обычно он любит сам вести самолет, но сегодня у него слишком много деловых встреч.

    Внутри самолета было просторно. Удобные кресла стояли вокруг маленьких столиков. В хвосте находилась небольшая каюта, в которой кресла складывались, образуя комфортабельную постель. Там же была маленькая, но превосходно оборудованная ванная. Стюард вручил Фил последние номера всех журналов и подборку новейших романов. Он предложил ей бокал шампанского и сказал, что до Гонолулу им лететь пять часов.

    - Надеюсь, путешествие не причинит вам неудобств, мэм,-улыбнулся он.

    Фил была уверена, что он прав.

    В Гонолулу ждал вертолет, чтобы доставить ее на ранчо Канон, в дом Брэда. Они низко летели над пляжем Уайкики, затем поднялись выше над горами, и у Фил захватило дух от развернувшейся перед ней картины: черные скалы и изумрудный океан, брызжущий пеной. Облетев Даймонд-Хэд, они приблизились к дому Брэда. Фил изумленно смотрела на него. Она лишь сейчас начинала понимать, насколько богат Брэд Кейн. Сверху особняк Кейнов выглядел огромным. Он простирался через пышные зеленые сады пальм к самому подножию гор.

    Брэд ждал на лужайке. Как только вертолет сел, он побежал навстречу. Он схватил Фил в объятия, и его красивое лицо озарилось улыбкой:

    - Господи, как я скучал!-Он прижал ее к себе.

    - Вот,-гордо махнул он рукой. Фил повернулась, глядя на длинный низкий дом, череду павильонов в гавайском стиле, соединенных скрытыми переходами.- Он не слишком изменился со времен дедушки Арчера,-пояснил Брэд,-только увеличился в размерах.

    Они поднялись наверх по ступеням, подальше от палящего солнца, в тенистую прохладу комнат. Убранство дома было простым: полы светлого мрамора, скромные светлые портьеры, интерьер выдержан в светло-зеленых тонах огурца и мяты. Темные древние гавайские сундуки и массивные столы соседствовали с современной мебелью и яркими абстрактными картинами.

    Слуги-китайцы-были одеты в белые костюмы и мягкие черные тапочки, в которых можно было совершенно .беззвучно передвигаться по мраморным -, полам. Когда Брэд вел ее по дому. Фил заметила, что они не улыбаются и отводят глаза подавая напитки.

    Первым делом Брэд показал ей свою гордость и радость-три картины Хакни. Затем он повел ее в галерею к огромным полотнам Роско и туда, где висели изящные кувшинки Моне. Там же, в гостиной, находилось множество работ Эдварда Хоппера, 0Кифи и других современных художников, неизвестных Фил. Наконец Брэд привел ее в строгую столовую и показал семейные портреты.

    - Это-Арчер.

    Брэд встал перед портретом очень красивого мужчины с золотистыми волосами и жесткими голубыми глазами. Он был изображен сидящим очень прямо в большом кожаном кресле с высокой спинкой. Руки были крепко стиснуты. Фил подумала, что портрет вполне может потрескаться: такое исходило от этого человека напряжение.

    - А это Шантал, моя бабка,-произнес Брэд. Фил посмотрела на портрет:

    - Я не слышала о ней.

    - Шантал 0Хиггинс,-горько заметил Брэд.--Полуфранцуженка, полуирландка. Еще услышишь.

    Фил сочла Шантал, серебристую блондинку с капризным ртом и недовольным видом, красавицей.

    - А это Джек, мой отец,-сказал Брэд. Портрет Джека, в отличие от остальных, не был формальным. Он сидел верхом на вороном жеребце. На его красивом лице играла веселая улыбка, и он являл собой превосходный образчик богатого, самоуверенного, молодого владельца ранчо.

    - Он не соглашался позировать,-объяснил Брэд.-Художнику пришлось рисовать его в движении. Это-его любимый конь Вулкан. Жеребец соответствовал своему имени. Насколько я знаю, он убил одного человека.

    - Убил?

    - Да. Сбросил. Была вечеринка, и один парень хвастался, что может ездить верхом на ком угодно. Ну, Джек и посадил его на Вулкана.-Брэд беспечно засмеялся.-Урок пошел ему впрок.

    Фил вздрогнула, подумав о том, кем надо быть, чтобы устроить такое, зная, что лошадь опасна.

    -- А вот моя мать,-тихо сказал Брэд.-Ребекка. Она была изображена на портрете в полный рост и столь же прелестна, как ее описывал Брэд: нежное овальное лицо, голубые миндалевидные глаза и волнистые черные волосы. Она призывно улыбалась. Облегающее шифоновое платье, зеленое, как воды Нила, было перехвачено под грудью лентами из атласа в стиле ампир, оставляя грудь полуоткрытой. В одной руке Ребекка сжимала букет кремовых лилий, а вторую свободно положила на спинку кресла. В портрете Ребекки сквозило богатство и непреодолимая чувственность: богатая обивка кресла, шифон, атлас, блеск изумрудов и бриллиантов, сама кожа изображенной женщины. Создавалось впечатление, что художник чересчур близко знал ее, что у них был роман.

    - Она очень красива,-сказала Фил. Брэд пожал плечами и отвернулся:

    - Да. Вот и вся семья.

    - Как? Ни братьев, ни сестер,-поддразнила она.

    - Их можно не брать в расчет,-резко заявил он, выходя под лучи солнца.

    Было очень жарко и влажно. Фил пожаловалась, что боится растаять на солнцепеке. Они отправились купаться.

    Бассейн шестидесяти футов длиной был полон синей морской воды и, казалось, переливался в бесконечность, за вершину гор. Фил нырнула, поплыла, затем, перевернувшись на спину, принялась созерцать облака, сгущающиеся в голубом небе.

    - Грозовые тучи,-нахмурился Брэд.-Надеюсь, завтра будет хорошая погода. Я хотел показать тебе ранчо.

    Он оказался прав. К шести часам над морем сверкала молния и остров утонул в струях дождя. Фил и Брэд, обнявшись, лежали на огромной кровати, которая была изготовлена для его матери более сорока лет назад из великолепного блестящего гавайского дерева коа. Прикосновение льняных простынь к прохладной коже казалось Фил очень чувственным, а губы Брэда, целующие ее, были еще чувственнее. Запах тропической зелени доносился из окна. Дождь настойчиво барабанил по крыше. Все казалось таким мирным. Но, когда они занимались любовью, Фил почувствовала то же напряжение, которое исходило от портрета, и удивилась, откуда оно.

    На следующий день они встали с рассветом. На небе не было ни облачка. Брэд сам вел

маленькую «сессну», когда они летели на Большой Остров. Фил сидела рядом с ним, завороженная открывшимся видом. Тихий океан напоминал волнующееся покрывало, сотканное из изумрудных и аквамариновых полос. Над песчаным дном вода была бирюзовой.

    Потом они летели над пиком вулкана в центре острова, над лесами, каньонами и над бескрайними равнинами, где Фил могла видеть паниоло, ковбоев, сопровождающих верхом огромные, медленно бредущие стада превосходных хирефордских коров. «Более шестидесяти тысяч голов»,-гордо поведал Брэд. Они пролетели над поросшими травой лугами, над плоским берегом, окаймленным черной застывшей лавой. Тут и там виднелись ярко-зеленые банановые деревья и гордые кокосовые пальмы, изумрудные лужайки для гольфа и розовые курортные отели.

    Фил подумала, что пейзаж никак не назовешь нежным: в пенящихся морских волнах, которые кидались на острые черные скалы и, крутясь, уходили обратно в неизведанные глубины, чувствовалась жестокость. Темные, поросшие лесом, ущелья и необитаемые вулканические черные скалЫ выглядели негостеприимно. Но это был дом Брэда, его наследство, его любовь.

    Брэд посадил крошечный самолетик и, пока тот катился по короткой посадочной полосе, повернулся к Фил.

    - Добро пожаловать на ранчо Канон,-гордо улыбнулся Брэд.

    Как только они вышли, к самолету подъехал джип.

    - С возвращением, мистер Кейн,-произнес сидевший там гавайец,-на голове которого красовался .большой белый «стетсон».

    -Спасибо, Чарли.-Брэд пожал ему руку.-Доктор Форстер, это-Чарли Калапаани. Он управляет ранчо. Я хочу показать доктору Форстер ранчо, Чарли,-объяснил он, усаживаясь в джип.

    От взлетно-посадочного поля они около десяти минут ехали по прямой, затем свернули на длинную аллею, вдоль которой росли огромные баньяновые деревья.

    - Их посадил шестьдесят лет назад мой дед,- пояснил Брэд.

    Они подъехали к простому деревянному дому, окрашенному в белый цвет и окруженному крытыми верандами. Внутри было темно. Крыша поддерживалась балками из полированного дерева коа. Это была олицетворенная история ранчо Канон, с мебелью, отполированной вручную, и дюжинами реликвий и фотографий ранчо и его первых работников.

    - Арчер начинал на пятидесяти худших акрах земли. Там было полно оврагов, где мог потеряться скот. А через три года у него было уже три тысячи акров превосходной земли,-гордо рассказывал Брэд.-Каждый год он увеличивал свои владения. Так же поступал мой отец, и теперь ранчо занимает более трехсот тысяч акров, не считая земель в Техасе и Вайоминге.

    Изучив предложенную ей карту. Фил сказала:

    - Тебе теперь нечего покупать.

    - О, я тоже добавил свою долю к наследию Кейнов, правда, в несколько иной манере. Но эти поля для гольфа и отели находятся на земле Канон, и я надеюсь, туризм внесет свой вклад в семейные сундуки Кейнов.

    Фил усмехнулась, поддразнивая его:

    - Значит, ты не только красавчик?

    - Если бы ты думала так, ты была бы дурой,- неожиданно холодно сказал он.-Моя работа-это моя жизнь.

    Выйдя наружу, он остановился и, прикрыв глаза рукой, посмотрел на огороженные загоны:

    - Ты умеешь ездить верхом?-спросил он. При одной мысли об этом Фил расхохоталась:

    - Брэд, я городская девчонка. На улицах Чикаго нет лошадей, если не считать тех, на которых ездят полицейские.

    Он ухмыльнулся:

    - Тогда возьмем джип.

    Когда они тряслись на ухабах пыльных дорог, Брэд снова повеселел и сказал, что здесь более тысячи лошадей-полукровки, помеси и чистокровные арабы,- обитают в двух сотнях загонов; трубы нагнетают воду во множество резервуаров и хранилищ; часть склонов засеяна специальными травами и овощами, а выше, где выпадает больше дождей, растет роскошный дикий клевер.

    Они смотрели, как перегоняют на свежие пастбища бесконечные стада скота, и Брэд рассказывал, как он периодически дает земле «отдохнуть» и восстановиться, поэтому на Канон лучшие мясные породы в стране.

    Брэд познакомил ее с некоторыми ковбоями, которые работали на ранчо.

    - Но хозяин здесь я,-твердо сказал он.-И я никому ни на минуту не даю забыть об этом.

    Фил заметила, что точно так же мог сказать его дед.

    - Конечно, он говорил так. И мой отец тоже. «Ты здесь хозяин,-говорил отец,-и ты должен напоминать об этом каждый день. Нужно, чтобы каждый, от последнего подсобного рабочего до управляющего, знал, что эта земля принадлежит тебе». Если кто-нибудь забудется, он лишится работы.

    Они улетели вечером. Настроение Брэда менялось, по мере того как самолет летел все дальше через океан.

    Солнце садилось, заливая все яростным оранжевым светом, когда показался Калани. Его вулканические скалы-близнецы четко вырисовывались на горизонте. Берег обрамляли высокие кокосовые пальмы.

    В открытом джипе ждал слуга-китаец. Пока они ехали к дому, Брэд гордо показывал Фил свой любимый остров.

    Здесь были загоны за белой оградой, где находились чистокровные арабские лошади, которых он разводил; призовой скот, бродящий по лугам; ухоженные тропические сады, окружавшие дом. Фил восхищалась красотой и совершенством всего, что ей довелось увидеть. В конце концов она поняла страсть Брэда к Калани. Это действительно был настоящий рай.

    Сам дом был простым, очевидно, к нему долгие годы достраивали части. Гладкие темные деревянные полы, белые стены. Простая мебель с островов и комфортабельные диваны, покрытые полотном песчаного цвета.

    Комната Брэда напоминала монашескую келью. На отполированном деревянном полу даже не было ковра. Над большой кроватью, сделанной из дерева коа, была натянута противомоскитная сетка. Единственным предметом меблировки, помимо кровати, был деревянный стул. На невысоком сундуке из черного дерева стояла черно-белая фотография в рамке. Ребекка гордо смотрела прямо в объектив. Ее длинные волосы были гладко зачесаны назад и убраны на затылке. Прическу украшал цветок. Ребекка была в черном бархатном вечернем платье.

    - Ей тогда, кажется, было около тридцати,-заметил Брэд.-Это было перед разводом.

    Фил удивленно посмотрела на него: он не говорил о разводе. Но тут появился мальчик-слуга с сумками, и Брэд не стал уточнять.

    Огромный доберман с горящими красновато-карими глазами, черный и блестящий, как мокрая застывшая лава, неожиданно вбежал в комнату. Фил, испугавшись, вскрикнула, отшатнулась, но пес, не обратив на нее внимания, кинулся к Брэду, восторженно и радостно повизгивая. Смеясь, Брэд погладил собаку и, почесав ей за ушами, тихо заговорил с ней по-гавайски. Он сказал Фил, что пса зовут Канои, по имени ранчо.

    Увидев, что она все еще настороже, Брэд успокаивающе пояснил:

    - О доберманах судят неверно. Это очень просто: у собаки должен быть только один хозяин. Они не слушаются никого, кроме своего господина.-Он погладил массивную голову пса, и тот преданно уставился на Брэда.-Видишь, какой он послушный? Безобиден, как ягненок.

    Фил с дрожью, настороженно поглядела на собаку. Брэд обнял ее. Пес немедленно вскочил на ноги, злобно глядя на Фил. Она неожиданно вспомнила страшные шрамы Би и вздрогнула: такая сильная и крупная собака, если захочет, может в минуту разорвать человека на кусочки. Но, к счастью, когда Брэд не касался Фил, собака не обращала на нее внимания.

    Пока Брэд разговаривал с управляющим конюшнями, Фил приняла душ и переоделась в простое длинное черное шелковое платье. Чтобы было прохладней, она высоко подобрала волосы и вплела в них красный цветок гибискуса. Затем она вдела в уши длинные хрустальные серьги в форме капель, надушилась «Бел-лоджией» и вышла на веранду ждать Брэда.

    Влажный вечерний воздух обволакивал кожу. Вентиляторы на потолке овевали ее прохладным ветерком. Фил облокотилась на перила, вдыхая ароматы тропических растений и ночных цветов, слушая кваканье древесных лягушек и трели сверчков. Где-то в верхушках деревьев шуршали невидимые крылья. Она не слышала, как подошел Брэд, не знала, что он стоит и смотрит на нее, пока он не произнес:

    - Ты даже не представляешь себе, насколько похожа на мою мать. С такой же прической и цветком, как любила ходить она.

    В его голосе звучали неприятные ноты, и Фил удивленно оглянулась:

    - Твоя мать была прелестна. Я воспринимаю твои слова как комплимент.

    - Я заметил это сразу, как только мы встретились в самолете. Я обратил внимание на тебя еще в аэропорту. У тебя даже походка, как у Ребекки, тот же свободный, широкий шаг.

    Фил улыбнулась:

    - Ты захотел со мной встречаться из-за этого? Потому что я похожа на твою мать? Брэд расхохотался и обнял ее:

    - Господи, нет, конечно. Мне никогда не хотелось снова видеть эту женщину. Я хотел увидеть тебя. Великолепную и умную доктора Фил, чья власть над мужчинами столь велика, что, я уверен, с ней разоткровенничался бы и король.

    Прижав ее к себе, он вдыхал ее аромат.

    - Что мне рассказать тебе сегодня?-прошептал „он в промежутке между поцелуями. ». - Может быть, о Ребекке?-предложила мучимая любопытством Фил.

    Он покачал головой:

    - Для начала я должен рассказать тебе о моей бабке, Шантал, первой и единственной,-сказал он и с горечью засмеялся:-Господи, вот умели же мужчины из рода Кейнов выбирать себе жен. Каждая- первоклассная сука.

    Он отпустил Фил и стал мерить шагами пол. Собака сопровождала его, ни на минуту не оставляя хозяина. Фил облокотилась на перила и глядела на Брэда. Он заговорил:

    - Это были двадцатые годы. Арчер был еще молод, когда он встретил Шантал. Она была моложе его. Имя 0Хиггинс ей не шло, но это имя означало деньги-большие деньги-на двух континентах. Шантал была полуирландка-полуфранцуженка, избалованная, непутевая наследница коньячного состояния 0Хиггинсов.-Брэд сердито взглянул на Фил.-Ты видела ее портрет, видела, как она была красива. Светлая блондинка с капризными голубыми глазами. У нее была молочно-белая кожа и чувственный рот. На сей раз Арчер влюбился без памяти. Я думаю, она тоже. В конце концов, Арчер был очень красивым мужчиной. Он хотел ее так же, как и она его.

    Шантал сбежала с ним в Гонолулу, а потом Арчер привез ее сюда, на Калани. Она возненавидела это место. Господи, как она его не любила! Она была в шоке, когда увидела примитивный деревянный дом. Она ругала жуков, ящериц и ветер, разбивающий волны о скалы во время шторма. Она жаловалась, что от жары и влажности ее кожа стала походить на промокашку, и говорила, что слуги ленивы и медлительны. Она клялась, что многие девушки для ее мужа-не просто служанки. Возможно, она была права, и я думаю, несмотря на все свои жалобы, она любила Ар-чера, или, по крайней мере, жалела его.

    Урожай у Арчера никак не удавался. Ананасы сохли, сахарный тростник портился, а большая часть земли поросла сорняками. Но он купил стадо породистого скота и привез хороших лошадей. Они бродили по западной части острова. За ними следили погонщики. Это было трудно, но скот процветал. Так Арчер открыл новые возможности этой земли.

    Он сообщил Шантал, что хочет расширить свои владения, купить земли на главных островах, а для этого понадобятся ее деньги. Но с Шантал было трудно договориться. Она была беременна; скучала и капризничала. Наконец, после множества яростных споров, она согласилась на это, но выделяла ему деньги понемногу, доводя этим Арчера до бешенства. Все-таки ему удалось купить первую тысячу акров на Большом Острове.

    Потом Шантал родила сына, Джека, и сразу же, как только смогла, бросила мужа и ребенка и отправилась в Сан-Франциско. Она сказала, что не хочет больше ни с кем из них встречаться. Вскоре Арчер услышал, что она с кем-то уехала. Тогда он развелся с нею.

    Брэд улыбнулся Фил. Но в его глазах не было улыбки, когда он, пожав плечами, произнес:

    - Вот какой была моя милая бабушка Шантал.

    - А сын, Джек? Увиделся ли он с ней снова?

    - Да,-мрачно произнес Брэд.-Через много-лет и при таких обстоятельствах, о которых мне сейчас не хотелось бы говорить.

    - Значит, Арчер воспитал Джека на острове один?

    - Почти. Через некоторое время он снова женился.- Брэд засмеялся.- Он всегда говорил, что его вынудили сделать это. Ему нужны были деньги, чтобы купить еще земли на Большом Острове. Ему нужны были новые, выносливые породы скота, чистокровные лошади, хорошие работники. Он говорил, что у него были три страсти в жизни-его остров, ранчо и сын. Женщины шли в этом списке последними.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21